Город, пахнущий круассанами.

Утренний аэропорт Парижа пахнет круассанами. И вообще - весь утренний Париж пахнет свежей выпечкой – и это волшебно. Приехав в этот город, совсем не хочется становиться классическим туристом, который с остервенением посещает по три музея в день и пытается одновременно проехаться по Сене и съездить в Версаль. Хочется гулять по всем этим неоднократно воспетым улицам, обрамленным османовской архитектурой, заходить пить кофе у стойки, попутно общаясь с феллиниевскими официантами, любоваться на Эйфелеву башню, проезжая мимо нее на простом городском автобусе: тогда она, кокетничая, покажется со всех ракурсов и во всех масштабах.  Хочется просто дышать этим сиреневым воздухом.

 

Bonjour, проживем идеальный французский субботний день.

Ранним утром обязательно нужно зайти в находящуюся на углу булочную и купить там круассан с кофе. 

 

Улыбчивая мадам в фартуке с профессиональной суетливой ловкостью будет собирать сразу несколько заказов, которые в утреннем городе не сильно отличаются друг от друга – все уходят с прижатыми к груди теплыми крафтовыми конвертами и пожеланиями  хорошего дня, отвечая булочнице многоголосым эхом.

Выйдя из густого сладкого воздуха, можно отправиться в сторону одного из блошиных рынков. Например, в сторону самого старого и самого большого — Marché aux puces de Saint-Ouen, куда добираться лучше всего на 85 автобусе, который останавливается прямо напротив входа, спрятанного между золочеными рамами огромных зеркал, коврами и стульями с лебедиными подлокотниками. Это целый город в городе. Здесь можно найти все: столовое серебро XIX века, заржавевшие часовые шестеренки, живописно сваленные в грубо сбитые ящики, викторианских плюшевых зайцев, всевозможные виды чашек с блюдцами, которые стоят за стеклянными дверцами резных шкафов-горок.

Интересно бродить по этому уличному театру предметов и людей: что продавцов, что покупателей. Здесь, в декорациях одной лавки фарфора, где рядами выставлены тысячи тарелок, сотни сервизов, а в десятке витиеватых вазах ар-деко стоят розовые тюльпаны, можно увидеть, как люди выбирают хрупкую посуду и рьяно торгуются за каждый сантим. В менее помпезных барахолках стоит порыться внизу, подо всеми столами и полками. Там можно найти удивительные курьезные вещи в собственную домашнюю коллекцию: тарелки ли для ягод, жестяные ли коробки для печенья, бисерные ли птицы для домашней декоративной клетки на окне.

 

Устав и замерзнув на блошке, со стопкой аутентичных открыток и парой белых мешочков, приятно оттягивающих руку, нужно обязательно съесть блин с нутеллой, который пекут прямо на улице.

Это похоже на ритуал: блинодел в белом фартуке на огромном сковородном круге крутит грампластинки теста, равномерно его распределяя, а потом ловко переворачивает блин, складывает пополам, достает из огромной банки пару столовых ложек шоколада, мастерски размазывая его по поверхности и заворачивает углы: один в другой. Это похоже на то, как мы делаем самолетики. Действительно, такой теплый блинчик окрыляет, и можно вновь отправляться на прогулку.

В сторону Лувра, например. Ну и тут, раз уж речь зашла про музей, время представиться: Аглая, это Лувр, Лувр, это Аглая.  

Там, поместившись в шкатулку из светящихся витражей, миниатюрных мозаик, роскошных апартаментов Наполеона III и живописи Северного Возрождения, можно  гулять и гулять. А потом выпить café crème с видом на дворец и посмотреть на разномастную публику: вот ошалевшая от общения с прекрасным немецкая пара пьет пиво, вот две почтенные итальянские дамы едят малиновый сорбет и кокетничают с официантом, оставляя ему щедрые чаевые, вот сидит полная арабская женщина в хиджабе и ест сложносочиненное пирожное, в то время как ее муж пьет эспрессо, оттопырив мизинец. Сидя под расписным плафоном можно подписать те самые старинные открытки и отправить прямо из Лувра – здесь есть своя почта. Надеюсь, что мои приветы  долетят до пары музейных хранителей в Москве.

Прикупив в магазине книгу по декоративному украшению французских кондитерских, можно отправиться в старинный район Марэ, словно выстроенный для трубадурского уличного спектакля. Там бродить по узким улицам, смотреть на затянутый в черное кружево реставрационных сеток готический собор, съесть утку конфи, запив ее красным вином, улыбаться юношам в шляпах, рыться в рядах винтажных платьев, заныривать в сумрачные бордовые кафе, чтобы выпить рюмку куантро под расписным плафоном, закусив малиновой тарталеткой.

Здесь же зайти в удивительную лавку для кондитеров, где на двух этажах, заставленных всевозможными формами для выпекания пирогов, тартов, конфет и кексов пообщаться с волшебными танцующими продавцами и прикупить пару формочек для тарталеток, чтобы дома повторить прекрасный дуэт с куантро.

   

Отдельное развлечение – заглядывать в сумрак мастерских: здесь шьют костюмы, там склеивают черепки севрского фарфора, чуть дальше натирают воском скрипки, на соседней улице шкурят резные ножки типичного французского стула. Каждый раз вглядываясь в стекло витрины ты переносишься в вечность. Машина времени.

Гуляя по улицам города непременно рыться в книжных развалах многочисленных лавок. Пока плавно передвигаешься по узким книжным рядам, в поисках каталогов по венецианскому стеклу или французской барочной архитектуры, библиофил с соседней улицы прощается с бородатым хозяином книжных катакомб, привычно унося подмышкой очередной том с пожелтевшими страницами.

В поисках винтажной одежды нужно прогуляться по витиеватым улочкам Монмартра, где в недрах маленьких магазинчиков спрятаны ворохи цветастых блузок в корзинах, ряды невообразимых шуб висят вперемешку с нежными платьями, гороховые юбки соседствуют с чемоданами платков, а горсти разномастных бусин раздают в качестве презента юные продавцы в тренчкотах.

 

 

В новом шелковом платье можно сесть на прокатный велосипед и поехать в прекрасный Люксембургский сад. Там упряжка из шести пони медленно возит детей по классическому кругу, из окон музея выглядывают ангелы, девушки и ослики с картин Шагала, отчего кажется, что весь этот парк: с пони, с детьми в разноцветных пальто, с распускающимися вишнями и гуляющими дамами с таксами – сам словно шагаловский бесснежный шар на каминной полке.

И уже в сумерках пойти в сторону дома, проходя мимо бесконечных цветочных магазинов, где розовые и сиреневые фиалки в глиняных горшках выстроились на уличных витринах, словно первоклассницы с цветными бантами.

Идти и смотреть, как французы возвращаются с работы, непременно заходя в находящуюся рядом с домом boulangerie, где утром покупали булочки  шоколадом, покупают une bagette к ужину. И все улицы полны огней и людей, шагающих с деловыми сумками в одной руке и с надкусанным багетом – в другой.

На уличной веранде одного кафе на бульваре Батиньоль выпить чего-нибудь в оранжевом свете согревающего фонаря, и вспомнить, что утром где-то в районе Сен Жермен за похожим столиком сидела седая парижанка, пила эспрессо, читала Le Figaro, а в ногах у нее лежала маленькая собачка. Или она была на площади Клиши? Неважно, это устойчивый парижский архетип. 

Потом, проходя мимо закрытой уже булочной, удивиться, что воздух бульвара едва уловимо пахнет круасанами, а люди на улицах улыбаются, встретившись с тобой глазами.

Bonne nuit.

 Аглая Шульженко

все фотографии сделаны автором, посмотреть больше художественных съемок можно у меня на сайте

а еще у меня есть instagram, где в сторис периодически появляется много менее эстетской милой ерунды :)