"А что там делать?" - когда эмигранты не ездят домой

С полгода назад, в начале октября, я сидела на скамейке во внутреннем дворе Национального Архива Французской Республики (милейшее, кстати, место – туристов ноль). Парижский октябрь, наполненный оранжевым солнцем, как спелая слива, очень ласковый. Обманчиво ласковый перед сырым и серым ноябрем. Это был один из дней, когда я и моя недавняя знакомая Настя выбрались съесть по сендвичу на свежем воздухе. За пару недель до этого мы случайно познакомились на улице: у нее порвался пакет прямо посреди площади перед главной парижской мэрией, и из него скопом вывалились новые розетки, гайки, шурупы и прочее. «Merde!» - сказала Настя, догоняя рулон малярного скотча. «Ремонт?» - спросила я, помогая ей собрать все в сумку. В общем, так и познакомились. Настя родилась и выросла в Краснодаре, в Париже живет уже семь лет. История довольно обычная – приехала сюда на учебу, устроилась на работу, влюбилась, вышла замуж. И вот мы с ней сидим и едим сендвичи с ветчиной в маленьком парижском скверике.

Слово за слово – диалоги недавних знакомых, особенно за границей, особенно если вы оба эмигранты, достаточно шаблонные: эмиграция, адаптация, социализация… И всегда наступает момент, когда мы вспоминаем о доме. В октябре я как раз собиралась лететь в Украину на зимние каникулы и взахлеб ностальгировала вслух по семейным новогодним традициям. А Настя сказала, что на рождество едет в гости к родителям мужа на юг Франции, на новый год они, скорее всего будут ужинать с друзьями в Париже, а второго января у них самолет куда-то в теплые края. «Да и вообще я дома 6 лет уже не была», - резюмировала Настя. «И не тянет?» - прохрипела я сквозь кусок ветчины. «Не-а», - звонко ответила она.

Я уже не впервые слышала подобный ответ на подобный мой вопрос.

6 лет. Для меня прошлой весной насчитать год и девять месяцев разлуки с семьей и друзьями было так же больно, как идти пешком домой через весь город в новых туфлях, которые растерли тебе ноги уже почти в кровь, а ты потеряла кошелек, в котором был проездной на метро, и телефон сел, и ты идешь, сцепив зубы, потому что не можешь не идти.

А тут вот 6 лет.

Или, например, я знаю истории о том, как кто-то не ездит домой по 10 лет и по 13. И это каждый раз поражает меня в самое сердце. И каждый раз я спрашиваю: «Почему?»

В ответ люди то пожимают плечами, то пускаются в грустные рассказы о том, что дома не осталось никого, к кому хотелось бы вернуться, то говорят «а что там делать?». Последнее – мое любимое. Самый загадочный ответ на вопрос, из серии «ой, все» - примерно такой же по степени содержательности. То есть, конечно, это выбор каждого – ездить или не ездить, и у всех нас есть свои причины, о которых мы можем рассказывать или не рассказывать другим. Но я все-таки спрашиваю: «Почему?»

Мой бойфренд, который много учился/работал/ездил по Европе говорит, что ощущение homesick, конечно, преследует всех экспатов. А если не преследует, то настигает в один четкий момент. Но при этом, у людей появляется новая жизнь, новые друзья, новые семьи, работа, интересы и так далее. То есть – все то же самое, что было дома, только теперь – на новом месте. И что нежелание ездить домой, продолжает рассуждать мой Клеман, скорее всего, просто замещается всей этой новизной. И я, кажется, согласна с ним. А с другой стороны – совсем нет.

Я верю в то, что человек обязательно должен интегрироваться в свое новое окружение, иначе – как же в нем собственно жить? А если не получается, и хочется выть волком от несовместимости с новым местом жительства, тогда да – нужно что-то решать. Но почему так часто выходит, что многие эмигранты воспринимают жизнь теперешнюю как обязательный заменитель прежней? Как будто в сердце есть только определенное количество кубических сантиметров на дом, и поместиться там может только один – или старый, или новый.

Я заметила, что за ответом «а что там делать?» часто скрывается снисходительность, жалость и озлобленность. Заметила, что люди, давно махнувшие рукой на страну, в которой выросли, как будто специально или совсем не интересуются, что в ней происходит, или нарочно выдергивают из новостей все самое худшее. Любое известие для них выглядит как очередное подтверждение правильности принятого ими решения переехать. Это случаи, когда люди очень легко принимают все чужое не просто как новое, а как лучшее. По умолчанию. А дома для них все (по умолчанию) становится только хуже. И в итоге получаем «А что там делать-то?..»

И насмотревшись вдоволь таких примеров, я поняла: тех, кто никогда не был за границей, и тех, кто не был дома 7-10 лет, часто (подчеркиваю — часто, а не всегда и не всех) объединяет зашоренность одинаковой степени. Одинаковый уровень застоя мозгов, когда люди живут и рассуждают in the box. Для первых Европа – или рассадник пороков, или мекка лучшей жизни, а для вторых, наоборот, дом – клоака и болото, поросшее мхом забытья. Боьшое, безусловно, видится на расстоянии. Но хорошо бы преодолевать это расстояние чаще, чем раз в 7-10 лет, чтобы сохранять объективность и ясность ума.

В то же время я знаю достаточное количество людей в Париже, которые не ездят домой, но при этом помнят его, любят и ценят, соблюдают традиции уже здесь, во Франции, интересуются тем, что происходит на родине, и от них не веет равнодушием и холодом. Наверное, каким-то чудом им удалось затрамбовать в свое сердце дом новый и старый.

И все-таки…

Как же можно не ездить домой совсем-совсем? Даже если там никого не осталось, хотя, и в это трудно поверить. Даже если ты перевез за собой всю семью, а новые друзья – отличные люди, и работа радует, и вообще все прекрасно.

Как можно совсем-совсем не хотеть периодически ездить туда, где ты стал человеком? Путешествия делают нас людьми лучшими, но людьми в принципе – такими, какие мы есть, нас делает окружение, в котором мы вырастаем. Наши школы, мультики, книжки, друзья из соседнего двора, летние каникулы у бабушек, дни рождения в кругу семьи, главные слова, сказанные на родном языке, запахи детства, изученные до мельчайших подробностей и любимые всем сердцем родительские дома, выпускные в школе и вступительные в университете… Первые разочарования, первые «никогда», первые «навсегда»… Все, что научило нас прогибаться под мир и прогибать его под себя.

Что это? Сознательный выбор? Или, может быть, это момент, который легко упустить? Может быть, он заключается в том, что нужно перетерпеть жгучую боль от свежей мозоли, натертой «новыми туфлями»? Тогда со временем она затвердеет и превратится в камень... 

Фото: взяты из моего блога о жизни в Париже — spirit-of-paris.me и instagram — @okotrus